Прочитала один рассказик и решила вам показать...

| +

Очнулся я от того, что чья-то горячая рука, явно женская, пыталась стащить с меня штаны.
Открыл глаза. Как оказалось, с половой принадлежностью не ошибся.

Симпатичная брюнеточка, лет двадцати, так и льнула ко мне, пользуясь моим беспомощно-сонным состоянием.

- Девушка, - почему-то очень строго произнёс я, и добавил фразу из старого фильма, - «руссо туристо, облико морале».

Она удивилась, но приставать перестала, а тут же вышла за дверь купе.

- Стоп! Купе?! Почему купе? – воскликнул я, подскочив, как ужаленный.
Не будь спальное место надо мной поднятым, набил бы шишку наверняка...

- Потому, что мы в поезде, - послышалось с полки напротив. – Зря вы, любезнейший, девочку прогнали. Мастерица высшего класса. Они работают совершенно бесплатно, тут сервис такой. Хоть что-то приятное за последнее время. Не то, что занудные представители разных верований, беспрерывно по вагонам шастают, агитируют, никакого удовольствия.

- Меня это не волнует, - ответил я, пытаясь не показаться грубым.

- Что не волнует? Девочки или святоши? А может вы по мальчикам ходок? Так тут и парнишки заглядывали пару раз, пока вас не было, вполне симпатичные.

Сосед ехидно хихикнул.

- Про представителей церкви говорил, не про девушек, - буркнул ему в ответ. – Атеист, потому и не волнует. А вы тут всякой гадости наплели.

- Извините, откуда же знать-то мог, люди сейчас разные.
Он снова хихикнул.

Я посмотрел в окно. Поезд нёсся в снежной пыли с приличной скоростью, вагон покачивало, а встречные огоньки разлетались искрами, словно крупные светляки, напоминая звёзды.

Попытался припомнить, почему оказался в поезде, но голова была тяжёлой, мысли путались.

Помнил только новогодний корпоратив, а дальше провал.

Ничего, доеду до станции, позвоню нашим, чтобы забрали. Если не уехал далеко, машину пришлют, а если всё-таки унесла меня нелёгкая, тоже не страшно, самолётом вернусь или снова поездом.

Похлопав себя по бокам, тут же осознал, что телефона у меня нет.

- Уважаемый, - обратился я к попутчику, - у вас телефончика не будет? Очень нужно на работу позвонить.

- Бесполезно, - снова хихикнув, - ответил тот, - тут связи ноль.

- Ну, да, - подумал я, - такая скорость, наверное, создаёт какие-нибудь помехи, электромагнитные поля или что-то там ещё.

Физика никогда не была моим любимым предметом в школе.

- А закурить не будет?

- Вон, на столе в пачке бери. Этого добра тут завались.

- А едем-то хоть куда? В смысле, куда поезд идёт? Направление какое?

- Никуда, - ответил сосед. - Неужели совсем не помнишь ничего?

Я не стал дожидаться, пока он снова хихикнет. Не хочет говорить, не нужно.

Схватив сигарету из пачки и зажигалку со стола, выскочил из купе.
В тамбуре увидел ту девчонку, от манипуляций горячих рук которой отказался. Всё – таки она хороша. Зря, наверное, я так резко отреагировал. Но не при соседе же, он бы хихикал потом до конца поездки.

Она тоже курила. А выражение лица у неё было таким, будто мадмуазель выгнали с работы без выходного пособия.

- Ты чего такая грустная? Что-то случилось? – спросил я, попытавшись изобразить сочувствие.

Она промолчала.

Я посмотрел на сигарету, которую вытащил из пачки.
Оказалось, чувак с соседней полки курил мои любимые. Повезло.

- Не повезло, а вы вытащили из пачки то, что вам всегда нравилось, - вдруг заговорила красотка.

- Тут можно наслаждаться всем, что любили до поездки, в разумных пределах, конечно.

Она вздохнула и продолжила:
- Вам же всегда нравились брюнетки, что не так? Меня специально прислали, как бесплатную агитацию. Вы же атеист, грешить не боитесь. Из-за вас теперь меня понизят.

- Кто прислал, куда понизят? – недоумевая, переспросил я.

Она не успела ответить. В тамбур вошла проводница.
Крупная дама напоминала борца сумо, только в форме железнодорожника, да и то какой-то странной.

Давно я на поездах не ездил. Многое тут поменялось.

- Тааак,- протянула она, потирая руки, - кто у нас здесь? Новенький? Предъявляем билетик.

- Билет? Он, наверное, в купе. Я поищу.

Я, с трудом протиснувшись мимо неё, помчался к своему месту. И как сразу не догадался, не посмотрел, вот ведь балбес, на билете же есть пункт назначения. Раз еду в поезде, значит и билет имеется.

- А где мои вещи? – растерянно спросил я у соседа, не обнаружив в купе своей верхней одежды.

- А оно тебе зачем? – в очередной раз, хихикнув, ответил он.

- Билет у меня там.

- Ну, ты даёшь! – восхищённо заявил мужик, - неужто, и правда, память потерял? Вот он билет, на ноге привязан.

Он положил свою босую ногу прямо на стол. На ней действительно болталась какая-то бирка на верёвочке.

- Странный тип, хихикает так противно, и билет, чтобы не потерять, к ноге привязал.

- Глянь на свои ноги внимательнее, там должен быть твой билет!

- Я не псих, как некоторые, билеты к ногам не привязываю, - рыкнул я, зная, что тот снова сейчас хихикнет.

И он не обманул моих ожиданий.

- Ну, так что побежал-то, я вам нанялась бегать следом что ли? Предъявляй ногу, - ввалившись в купе, потребовала проводница.

- Какую ногу? Вы тут с ума все посходили после праздников? Не проветрилось ещё в голове что ли?

Но женщина бесцеремонно схватила меня за ногу. Потом побледнела и вытащила на свет из-под сидения другую ногу.

- Батюшки! Безбилетник! – охнув, произнесла она.

Девица за её спиной, услышав эти слова, даже взвизгнула.

- Не накажут, он не настоящий! Не накажут! – захлопав в ладоши и весело смеясь, запрыгала она, как школьница, не выучившая урок, у которой только что отменили контрольную работу.

Проводница схватила меня за руку и поволокла обратно в тамбур.
На ходу объясняя кому-то по рации, что в вагоне безбилетник.
Женщина открыла двери на улицу.

Морозный воздух обдал с ног до головы, дыхание перехватило, словно кто-то сдавил горло ледяными руками.

- Неужели она хочет…

И я, не успев додумать до конца страшную мысль, ярко вспыхнувшую, словно спичка в моём воспалённом мозгу, полетел в морозную темноту.

Искры посыпались у меня из глаз, от резкого удара.

- Ещё разряд? - услышал я и медленно открыл глаза.

- Не нужно, порядок, он вернулся, - произнёс усталый голос.

- Боже мой! Меня спасли! Наверное, подобрали на путях, а сейчас я в больнице, - пронеслось в голове.

Как только ко мне стали пускать посетителей, навестившие меня коллеги объяснили, что выпив лишнего на корпоративе я, пытаясь спуститься на первый этаж, упал и стукнулся головой о лестницу.

Меня, не приходящего в сознание, сразу увезли на машине скорой помощи в больницу.
При упоминании о поезде, они странно переглянулись, очевидно, решив, что я ещё не совсем пришёл в себя.

А когда посетители ушли, в дверь заглянула хорошенькая брюнеточка, с очень знакомым лицом, которую я, как ни старался, так и не смог вспомнить. Послав мне воздушный поцелуй, она с милой улыбкой шепнула:

- До встречи, безбилетничек!

После чего подмигнула и растаяла, словно утренний туман.

© Лана Лэнц

И вот еще один.
Заговор от пуль называется.

| +

- Баба Марфа! Баба Марфа! – со слезами в голосе ворвалась Тася в дом местной знахарки.
Прежде она не посмела бы. Старуху в деревне побаивались, говорили, она жизнь отнять или вернуть щелчком пальцев способна. Возможно, преувеличивали, но проверить никто бы не решился.
Бабка исподлобья глянула на гостью. Оторвавшись от своих травок, которые перебирала за столом у окна, строгим голосом спросила:
- Таиска, чего орёшь, как оголтелая?
А потом, не расслышав ответа сквозь душащие девчонку слёзы, велела:
- Сядь к столу!
Девушка послушно опустилась на лавку, всхлипывая и вытирая нос кулаком.
- На тебе чаю с травками, попей, успокойся. Что стряслось – то?
Отхлебнув горький напиток, она хотела снова заплакать, но отчего-то не смогла. Слёзы будто высохли ещё в самом истоке, отказавшись выплеснуться в океан серых глаз Таиски.
- Говори! – приказала бабка Марфа.
- Федьку забирают! – выдавила из себя Тася, снова безрезультатно попытавшись зареветь.
- Так следовало этого ожидать. Война. Всех здоровых парней призовут. Останется из ребят только Колька – сопливый, кто ж дурачка воевать отправит. Ну, а я-то чем могу помочь? Сделать Федьку таким, как Кольша? Могу, только необратимо это. Сама потом проклинать меня станешь.
Старуха уставилась на Таисию колючим взглядом.
- Люблю я его. Помогите, умоляю, пусть его пуля не берёт. Можете так сделать?
- Отчего же не мочь? Могу, - ухмыльнулась бабка Марфа. – Только знаешь ведь, такие вещи задаром не происходят. Не для меня та плата. Я б с тебя ничего не взяла, но так заведено.
- Я на всё согласная. Что нужно-то?
- Отдай мне самое дорогое из того, что на тебе сейчас.
Тася молча сняла из ушей и положила на стол крохотные серебряные серьги, подарок покойной матери.
- Сейчас проверим, стоящая жертва или нет, - рассматривая украшение, произнесла старуха.
Она взяла серёжки и, зажав в кулак, что-то прошептала над ним.
Когда разомкнула пальцы, девушка выпучила глаза от удивления.
На ладони была лишь небольшая кучка пепла. Словно от самокруток отца, когда тот курил на крыльце.
- Стоящая. Помогу тебе.
Тася радостно вздохнула.
Бабка ссыпала пепел в небольшую каменную ступку, бросила туда же какую-то траву, и принялась перетирать пестиком содержимое, что-то нашёптывая. Потом поднесла её к Тасиному лицу и приказала:
- Плачь!
Девушка сама не поняла, как это произошло, но слёзы вдруг хлынули из глаз бойкими ручьями, быстро покрыв то, что старуха перетирала в ступке.
Прекратились они так же неожиданно, как и начались, а знахарка аккуратно перемешав всё ивовым прутиком, слила смесь в бутылёк, который подала Тасе.
- Держи. На ладошку себе польёшь и по голове той ладонью своего Фёдора погладишь. Скажешь «закрываю тебя рукою своей, слезами своими, от всякой пули, что тебе назначена». Потом бутылочку мне верни, не забудь, у меня их мало, ещё пригодиться может.
Таиска сделала всё, как велено было, а бутылочку из-под снадобья на другой день, как проводила любимого, вымыла и старухе вернула.
Фёдор слыл среди однополчан везунчиком. Пули и впрямь пролетали мимо его кучерявой головы. Порой парни даже спорили, делая ставки на трофейные папироски.
Только не уберегла парня магия Таискина.
Прислали к ним медсестричу, девочку совсем. Федя в одном из боёв прикрыл её собой от пули. То ли на везение своё понадеялся, то ли не думал в этот момент о себе, позаботился о девчонке, а может вспомнил сестрёнку, которая дома осталась.
Спас, заплатив высокую цену. Ведь ценою стала его собственная жизнь.
В похоронке так и написали, «погиб, как герой, спасая боевого товарища».
Прибежала Таиска к бабке Марфе. Плачет, ругается:
- Что ж ты обманула меня, старая? Погиб мой милый!
Вздохнула старуха, обняла плачущую девчонку, та и затихла, мгновенно задремала, как наплакавшийся ребёнок.
- Ты не серчай на меня, Тасенька, - прошептала ей на ухо старуха, - я что могла - сделала. Федя твой чужую судьбу на себя примерил, не свою пулю грудью словил. Ты поплачь, как домой придёшь, тебе нужно. Я боль тебе облегчу, но совсем снять её не в силах, навсегда лишить тебя памяти боюсь. А теперь просыпайся, иди домой, девочка моя.
Тася очнулась и побрела в сторону дома.
А бабка Марфа смотрела из окна девчонке вслед и по щеке её катилась горькая слеза обиды от того, что не может она всех ребят от гибели уберечь. Война всегда соберет свою кровавую жатву.
© Лана Лэнц

Надеюсь не посчитают рекламой
Отношение к автору не имею.

В первые дни, когда бросала курить, просыпаясь утром мне с тонкого плана протягивали сигареты "мальборо". В реальности таких не курила. Потом стали приходить и угрожать... Перед сном как то сунули в рот длинную трубку, на следующий день ходила с полным ощущением обкуренности.
Самоё забавное это, когда проснувшись увидела забор, а на нем маты, но на иностранном и лицо нарисованное, которое повернулось ко мне и что-то сказало, почти послало. Сигареты можно объяснить, а вот угрозы и маты, вопрос.)). Почему в моей голове эти два фактора сопровождают друг друга.

Интересный рассказ про почти ушедшего.

Вот еще стишок понравился у этого автора

| +

Крылья повесив в чулане на гвоздик,
Делая вид, что он неба не знает,
Ангел в кофейне кушает тортик
И крепким кофе его запивает.

Рядом девчонка грустит и вздыхает.
Слёзы- росинки. Глаза, как фиалки.
Ждёт понапрасну, тихонько рыдает,
Всем эту девочку капельку жалко.

Выпив свой кофе, крылатый вернётся
Прямо в свою неземную обитель.
А её счастьем он завтра займётся...
свеженазначенный ангел- хранитель.
@ Лана Лэнц

Риана
Вот мне бы так)))
Не могу бросить эту навязчивую привычку.
Становлюсь припадошной теткой сразу.
Вот еще. Чудо просто.

| +

У самого леса, в деревне, избушка.
Весной - на крыльце "греет кости" старушка.
А летом - в лесу да в полях она бродит,
Там травки и ягоды ищет – находит.
Их сушит, развешав в сенях и у печки.
На пальце у бабки простое колечко.
Идут к ней весною, и летом, и в стужу…
Кто лишь за советом, а кто и за мужем.
Она не перечит, как может, спасает.
Кого-то полечит, кому – погадает.
Вот только молва её ведьмою кличет.
Твердят, ходят черти в людском к ней обличье.
И душит всех жалкая злая обида,
Порою ей, кажется, края не видно.
Но, лишь, что случись, позабыв про наветы,
Бегут к ней и просят хотя бы совета.
А черти? Да, ходят. Им тоже бывает,
Порой, так несладко – слеза пробивает.
Поможет и им. Что ей, мудрости жалко?
А если кто пакостит – выгонит скалкой.
Вот так и живёт возле леса в избушке,
Обычная ведьма – святая старушка.
© Лана Лэнц

Будет надо само броситься в одночасье.
Так было у меня с матерщиной .
Если бы кто то рассказал подобное то не поверила бы никогда в то, что такое возможно.

Самоконтроль или работа над собой всегда сложно.
Начинаешь выдумывать себе какие-то оправдания или страшилки даже, да все что угодно))) лишь бы дать себе фору.

С самоконтролем это было не связано. Выражение "как отрезало" сюда оч подходит. Потому что спать легла матершинницей, а вот проснулась и больше не вылетало. Но не могу сказать, что не пришлось контролировать. Пришлось. Но не себя. Мне приходилось срочно покидать то место ( ретироваться) где ругаются. Потому что было физически больно слышать

ИллюZия писал(а): а взяла серёжки и, зажав в кулак, что-то прошептала над ним.
Когда разомкнула пальцы, девушка выпучила глаза от удивления.
На ладони была лишь небольшая кучка пепла. Словно от самокруток отца, когда тот

В каждом рассказчике, что-то из своего вспоминается.
Лет в 18 мы с подругой пошли к цыганке.
Подруга познакомилась с ней в поезде.
В один из таких приёмов, цыганка положила мне иголку, попросила зажать её в ладошке, под ногтями. Ну и слова, мысли, прочее. Иголка была совершенно новой, блестела и довольно большая. Открыв ладонь, я увидела ржавую, изогнувшуюся иглу...
Хороший фокус.